Спираль Фибоначчи - Страница 12

— Это дерево, пояснил шеф, — идет на отделку дорогих яхт, палуб, салонов, или если у тебя деньги позволяют, можешь и дом себе построить. Дерево, которое не боится воды, и от нее становится еще крепче.

— Кстати, Стас, как ты думаешь — сколько стоит кубометр тика у нас сейчас? — спросил меня Владимир Семенович.

— Ну-у-у, Тысяч сто?

— Пол миллиона! И это не предел, все зависит от толщины, ширины и длины доски. А древесина местных деревьев, если поливать ее водой, становилась крепче камня!

Из нее строили красивые и очень прочные дома, весь поселок состоял из такого дерева. Легкое и прочное. В таком доме летом было прохладно, а зимой тепло в нем хорошо дышалось, а дома становились практически вечными. Еще изготавливали мебель и продавали в другие миры.

— Мы как то в очередной поездке сами видели процесс постройки такого дома! Возведя все стены, если не было дождя, строители сами поливали их из водяных шлангов. Через пару дней стены становились практически не пробиваемыми. И уже не поддавались обработке. Как только дерево спилили, начинался процесс его окаменения. Поэтому при добыче подобной древесины, ее тщательно прятали от осадков, и заготовляли в небольших количествах, для себя и на продажу.

Степаныч прожил там почти 7 лет. Пока не разбогател немного. Он, и еще пятеро товарищей, которым очень хотелось вернуться домой, забив пару полуторок канистрами с топливом, продуктами и древесиной на продажу — решили найти дорогу домой.

Местные жители с радостью подсказали, как добраться до следующего портала, и дали карту ко второму миру.

С приключениями, какими он может быть сам тебе, потом расскажет, и через пару месяцев и еще один мир, им удалось добраться до портала, ведущего на Землю. Но вышли они где-то в районе между Тобольском и Уватом, очень далеко от места старта. Причем у нас шла поздняя осень, а в тех местах уже лежал снег. Одеты они были по-летнему на старых полуторках, практически с пустыми баками, и спокойно могли замерзнуть, если бы их не повстречали местные геологи, среди которых был и мой отец. Он возглавлял эту бригаду. Вечером у костра ребята рассказали ему обо всем без утайки, предъявив некоторые артефакты, которых просто не могло быть в нашем времени. Отец мой, был мужик сметливый, объяснил им, что если они вернуться по месту жительства, их могут объявить дезертирами, а там…

Мол, в тайге им часто попадаются такие глухие деревни, которые и не знали вообще, что была война. А страна строится, восстанавливается, молодые крепкие руки ей нужны, так что будете «деревенскими», а про другие миры — забудьте.

Он помог всем им легализоваться, так Степаныч стал геологом. Работал и заочно учился, мотался по всей России, судьба раскидала его товарищей кого куда, но почти 20 лет он больше никому об этом ничего не рассказывал.

* * *

Жили мы тогда в Сургуте.

Я тоже вырос, отслужил в армии, окончил ВУЗ, пошел по стопам отца, и вот однажды в гостях у Степаныча я увидел один, хм, предмет.

Он все отбрехивался: — Сувенир, стекляшка! Это был стеклянный додекаэдр. Как я его называл кубик из «Знака качества».

Я крутил его в руках, любуясь, как играет солнечный свет на преломляющихся гранях, пока не задумался о чем то, и машинально подпер голову.

Рассказывая это, Владимир Семенович снял с полки этот сверкающий предмет и дал его мне: — Поднеси его к виску!

Не ожидая подвоха, я прислонил его к голове.

— Прикрой глаза, это начинается секунд через тридцать.

Откинувшись поудобнее на диване, держа кубик у виска, прикрыв глаза я стал чего-то ждать.

Сначала кубик потеплел, но я подумал, что нагрелся от тела, затем послышалась какая-то мелодия, я сначала подумал, у кого-то заиграл телефон, но мелодия становилась все громче, но по темпу очень спокойная, я бы назвал ее для релакса. В глазах стал появляться свет, через который вдруг проявились сначала смутные тени, а потом, как будто настраивался фокус, появилось изображение какой-то местности. Вид был с возвышенности на город! Но что это был за город, и главное, в какой стране строили такие сооружения не понятно. Что-то хрустально прозрачное, ярко сияющее на солнце, какими рисуют замки в голливудских фильмах. Местность напоминала морское побережье, почему-то с разноцветными холмами. Вдалеке были видны огромные горы, но без снежных вершин, а по небу, перед глазами, вдруг пролетело какое-то ажурное тело. Толи это был летательный аппарат, то ли воздушный змей, я не понял. Вздрогнув от неожиданности, я отнял додекаэдр от головы. Все пропало. Открыв глаза, я увидел заинтересованные взгляды мужиков.

— Что видел? — поинтересовался Степаныч.

Я стал рассказывать, как шеф перебил меня:

— Каждый раз он показывает разные картинки и у всех своя музыка, пейзаж ни разу не повторился, у меня лично. Да и музыку слышишь только ты!

— Откуда, это Степаныч, — обратился я к проводнику.

— Оттуда, — улыбнулся он, — Вообще-то я его выменял в одном из миров, эта технология заброшенного мира. Никто не знает, для чего служила эта вещица.

— Итак, продолжаю, минуточку: — Тамара, — позвал он, — Принеси-ка нам все еще чайку, а Стасу кофе, без молока, но с сахаром! Все верно?

— Да, такое надо чем-то запить, — согласился я.

Секретарь вкатила уже известный мне столик с напитками: — Что-то еще, Владимир Семенович?

— Нет, спасибо. Девушка упорхнула, а шеф продолжил:

— Конечно, после такого я вцепился как клещ в Степаныча, расскажи, да расскажи. После мытарил отца, где он встретился с группой путешественников по мирам, просил их показать мне на карте, но все это было приблизительно.